Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лаврентий понимал все с полуслова. Стране требовалась передышка, и он посадил на короткую цепь своих псов. НКВД, как и прежде, выискивал и карал врагов народа, но теперь ими стали агенты фашистов и их пособники. Страна вздохнула от репрессий и сплотилась вокруг единственной надежды и опоры – Иосифа Виссарионовича Сталина! На время из-под крыш комиссариатов и начальственных кабинетов ушел страх, и там снова развязались языки. Но Лаврентию не требовалось объяснять, что угроза власти исходит не столько от врагов, сколько от ближних и дальних соратников.
Он так опутал невидимой сетью лихих кавалерийских рубак и прожженных партаппаратчиков, что те боялись поверять тайны не то что жене – подушке! Знаменитый Большой дом на набережной, где проживали большинство высокопоставленных представителей партии и правительства, равно как и их служебные кабинеты, приобрел прозрачность аквариума. День и ночь опера из технического управления НКВД записывали каждое слово и каждый вздох. В пухлых наблюдательных делах накапливались фотографии из интимной жизни, многостраничные отчеты о неурядицах и склоках в семьях членов ЦК. Взбрыкивавший иногда старик Калинин перестал коситься на молодых бабенок и теперь тихо плакал по своей жене, которую отправили собирать валежник на Крайнем Севере.
…Отчаянный писк птиц прервал его размышления. Под окном на дорожке барахтался воробей, пытаясь выбраться из-под снежного кома, рухнувшего с крыши. Наконец ему это удалось, и он поскакал к мусорной кучке, но тут над ним взметнулась серая тень кошки, и когтистые лапы впились в маленькое тельце, перья полетели во все стороны.
«Вот так и в жизни – зазевался и стал добычей, – подумал Вождь, отвернулся от окна и встретился с по-собачьи преданным взглядом Берии. – Знаю я твою преданность, ты не лучше других. Ты просто умнее и хитрее, но меня не проведешь. Я тебя насквозь вижу».
Заложив правую руку за борт френча, Сталин пошел к столу. Берия, мягко ступая по ковру, пытался попасть в ногу.
«Ишь, как старается. Ничего не скажешь, Лаврентий оказался настоящим цепным псом. Малюта Скуратов в подметки ему не годится. Но меня не обманешь! Недаром говорят: свой пес больнее кусает. Ладно, на этот случай у меня припасен хороший намордник. Думает, раз Кирова не стало, так и дело с концом? Дудки! Лежит у меня в сейфе папочка, а там справка, Сергеем написанная, как Лаврентий в девятнадцатом в Баку работал на мусаватистскую контрразведку. Там и его, Лаврентия, расписка имеется. Скажет, что такое задание партия дала, а кто подтвердит? Колька Ежов всех свидетелей зачистил, а Лаврентий зачистил его самого».
Странное поведение Сталина сбивало Берию с толку. Казалось, он узнал все повадки Хозяина, научился угадывать малейшие его желания, но каждый раз тот ставил его в тупик. И сегодня рутинное дело – утверждение списка врагов – превратилось в очередную проверку.
Так ничего и не сказав, Сталин тяжело опустился в кресло и возвратился к просмотру «расстрельного» списка. Карандаш медленно скользил по фамилиям и остановился на Марии Спиридоновой.
– Жива еще старая стерва? – удивился он.
– Скрипит, – презрительно заметил Берия.
– Ты смотри, пережила всех!
– Последняя. Из эсеров больше никого не осталось.
– Прощения не просит?
– Нет.
– Гордая… Ну и пусть подыхает! – Сталин с ожесточением поставил на первом листе жирную подпись.
Берия с облегчением вздохнул и сложил листы в папку. Но Хозяин не отпускал. Почистив трубку, он набил ее табаком и закурил. Дым причудливыми кольцами поднимался к потолку. В наступившей тишине было слышно, как между стекол бьется ожившая на солнце муха.
– Лаврентий, – впервые за время разговора голос Сталина потеплел, в глазах заплескалась радость, – а все-таки мы столкнули их лбами!
– Теперь только искры полетят, – поддакнул Берия.
– Искры – это только начало. – Взгляд Сталина затуманился. – Грызня этих империалистических хищников не только облегчит наше положение на фронтах, но и разбудит крестьянство и рабочий класс в Китае, в Юго-Восточной Азии и Индии. Великая революция на Востоке, зерна которой были обильно политы в начале века кровью трудящихся, сметет остатки китайских мандаринов и разрушит Британскую империю. С Китая мы начнем новый поход против мирового империализма, который завершится полной победой социализма.
– Мы активно работаем в этом направлении, Иосиф Виссарионович, только в одном Китае задействовано четыре резидентуры. За последние полгода значительно укрепились наши оперативные позиции в Америке и Индии, – поспешил заметить Берия.
– До конца войны еще далеко, – продолжал размышлять Сталин, – но победа обязательно будет за нами! На пути к ней еще возможны отдельные поражения, но независимо от них судьбы Гитлера и будущей Германии предопределены. Поэтому уже сегодня мы должны думать о будущем – и близком, и далеком. Кто станет в нем нашим врагом, а кто союзником? И здесь ведущая роль принадлежит твоему ведомству. В чужой стране лучше иметь своего президента, чем посылать туда армию. Последняя операция показывает, что НКВД способно решать такие задачи.
Берия громко, словно боясь, что Сталин не услышит, заявил:
– Иосиф Виссарионович, только под вашим гениальным руководством нам удалось провести эту блестящую операцию!
Тот поморщился и строго заметил:
– Мы, коммунисты, должны быть скромны. В наших рядах нет ни первых, ни последних. Все мы – рядовые бойцы партии, и наши жизни принадлежат только революции.
– Да, конечно! А на чекистов вы всегда можете положиться! Для них нет и не может быть большей чести, чем отдать жизнь за партию.
– Жизнь, говоришь? А чего эта жизнь стоит на весах истории? – загадочно обронил Вождь и ушел в себя.
Берия терпеливо ждал, но следующее заявление огорошило его.
– Лаврентий, твои разведчики в Китае и Америке были настоящими патриотами и героями. Родина их не забудет и обязательно воздаст по заслугам.
– Почему… были? Они живы и продолжают активно работать! Японцам удалось захватить всего несколько человек, но они молчат.
– А Зорге? Подлец! На первом же допросе сознался, что работает на нас!
– Но ему ничего не известно об этой операции, – промямлил Берия.
– Лаврентий, ты меня не понял? – Сталин выразительно посмотрел на него и сухо сказал: – Запомни, семьи героев ни в чем и никогда не должны знать нужды, а предателей надо уничтожить! Если потребуется, тебе поможет Абакумов, у